Мысли о сочинении Энгельса. Часть 1

Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии

Глава 1

Для политической реформы необходимо развитие философской мысли, которая объяснила бы смысл существования общества. Энгельс был сторонником революции в философии, которая позволила бы совершить и политическую революцию. Такая логика понятна, ведь революция призвана разрушить существующую мысль и дать новую. Чем не угодило Энгельсу прежнее воззрение? Он, как выходец из семьи фабриканта, видел очевидные барьеры на пути к развитию экономики, а развитие экономики невозможно без прогресса науки. Научный прогресс при наличии догматического сознания невозможен, ведь догмы становятся барьерами на этом пути. Главным источником догм конечно же было религиозное мышление, навязываемое клерикальным сословием. 

            Клерикальное сословие всегда стремилось к концентрации политико-экономических методов управления массами в своих руках и эти методы выстраивались в парадигме транслируемого клерикалами мировоззрения. И политика, и экономика были логическим отражением религиозного мышления.

Естественный прирост населения и увеличивающийся спрос диктовал изменение методов управления массами и экономикой, а также требовался новый подход в медицине и образовании. Все эти изменения требовали более обширных и глубоких знаний, которые необходимо было давать в массы (без квалифицированных исполнителей невозможна реализация новых методов). Массы, в своем большинстве, находились в религиозном мракобесии, преодоление чего требовало устранение догм. На это клерикалы конечно же пойти не могли, ведь догматизм – главный инструмент манипуляции.

Такой клерикальный «цугцванг» конечно же не мог продолжаться долго, а изменение данной ситуации можно было достичь только через революцию, что и пропагандировал Энгельс. Этим и обусловлено сетование Энгельса на немецких профессоров, философия которых не предполагала революцию. 

            Энгельс не разделял гегелевское положение «все действительное разумно - все разумное действительно». Энгельс считал, что это положение оправдывало деспотизм, существование полицейского государства, королевской юстиции и цензуры. Неприятие общественного уклада вызвало у Энгельса оппозицию данному положению, но, к сожалению, не на концептуальной основе, а на частностях.

Энгельс обратил внимание на следующий тезис Гегеля: «В своем развертывании действительность раскрывается как необходимость». В этом изречении он усмотрел некое противоречие, отталкиваясь от противного. Энгельс сделал вывод, что утраченная необходимость действительности утрачивает и разумность, а значит первый тезис о разумности действительности не универсально. Далее, он развивает эту мысль исходя из отношения Гегеля к «известному налоговому установлению», которое тот не признавал за нечто действительное. По мнению Энгельса, Гегель негодность правительства (указов) списывал на негодность население, кои как раз и заслуживали такое правительство.

Энгельс пытается донести причину противоречивости гегелевских тезисов, считая, что «гегелевское положение благодаря самой гегелевской диалектике превращается в свою противоположность» и выводит другой тезис – «достойно гибели все то, что существует». Именно данный постулат стал оправданием Энгельса стремления к революции, который он считал истинным значением гегелевской философии.

Революция осмыслялась Энгельсом как некий инструмент в развитии общества и мысли. Он отрицает естественную смену политико-эконмических систем, назревание которых решается только с помощью революционных действий. Именно революционные действия являются необходимостью на пути бесконечного развития, ведь абсолютную истину Энгельс отнес к категории фантазии. 

Наличие абсолютной (конечной) истины представлялось Энгельсу опасностью революционной стороне мысли. Конечная истина предполагала, по его мнению, непременный рост консервативности, как в философском познании, так и в исторической практике. Консервативность Энгельс относит к временной необходимости на каждом этапе, при смене которого автоматически превращающегося в препятствие на пути к следующему.

Энгельс усмотрел в отчуждении (превращении) абсолютной идеи в природу, а затем в мышлении и истории (духе) возврата к себе попытку гегелевской философии найти решение внутреннего противоречия.  Энгельс считает, что «это значило провозгласить абсолютной истиной все догматическое содержание системы Гегеля и тем стать в противоречие с его диалектическим методом, разрушающим все догматическое».

К чему вел свои выводы Энгельс? Он свел к тому, что Гегель, будучи немцем, не был свободен от филистерства. Именно это качество, по его мнению, не позволило Гегелю артикулировать открыто революционную мысль. Это же качество вынудило Гегеля постулировать о реализации абсолютной идеи в сословной монархии.

Уличая Гегеля в филистерстве, Энгельс не отдавал себе отчета в том, что и его воззрение исходило из его человеческих качеств. Желание ускорить события, без учета последствий, так же можно отнести к человеческим слабостям. Все осмысление гегелевской философии диктовалось именно этой слабостью, а не строгой философской логикой и мыслью. 

Надо отдать должное, Энгельс высоко ценил Гегеля, считая его обладающим творческим гением, завершившим философию как таковую. Он утверждает, что учение Гегеля оставило широкий простор для разных партийных воззрений, главным образом опиравшихся на две вещи – религию и политику в плане борьбы. Энгельс считал, что борьба на политическом поприще воспринималась более тяжелой, чем борьба с религиозным воззрением, что способствовало началу широкого наступления на религию, выразившейся в противостоянии концептов «субстанции» и «самосознания». И в этом

Энгельс увидел противоречие развития гегелевской школы и гегелевской мыслью. В гегелевской системе мысль и идея являлись первичным, а природа их производной, тогда как последователи впали в материализм, где природа рассматривалась «как единственно действительное».

И на фоне противоречивого развития гегелевской школы появилось сочинение Фейербаха «Сущность христианства», которое провозгласило торжество материализма. Несмотря на то, что Гегель был высоко ценим Энгельсом, ему пришлось найти противоречия в его философии, чтобы оправдать возникшее противоречие последователей и показать закономерность появление сочинения Фейербаха. Выведя тезис «природа существует независимо от какой бы то ни было философии», Энгельс с воодушевлением констатирует факт освобождения сознания от религиозных фантазий, которые являются отражением «собственной сущности». Вместо Бога, в основу была поставлена природа, вне которой больше ничего не принималось.

Такая позиция вполне объяснима. Главным стремлением Энгельса выступала революционная смена парадигмы развития общества. Этому было подчинена вся его мыслительная деятельность, главным препятствием для которой выступала гегелевская философия. Именно гегелевская мысль не позволяла проявиться революционному посылу, т.к. была ориентирована на эволюционное развитие общества. Вместе с тем, гегелевское положение: «все действительное разумно - все разумное действительно» ставило в основу идею (мысль), что концептуально объясняло трансцендентную причину возникновения действительности. Фейербах своим сочинением, с одной стороны склонял чашу весов на сторону материалистической части последователей гегелевской школы, тем самым подчеркивая противоречие, а с другой стороны выбивало основу гегелевской мысли о первичности идеи и мысли. Это вполне устроило Энгельса, ведь главные конкуренты (идея и вера) уже не выступали как непреодолимые преграды к развитию его философии.

Однако, Энгельс давал себе отчет в том, что сочинения Фейербаха и материалистического крыла младогегельянцев недостаточно для обоснования своего воззрения в полной мере. Ему необходимо было полностью «похоронить» гегелевскую философию и религиозную мысль в принципе.

Глава 2

Необходимость «похоронить» религиозное воззрение вместе с гегелевской философией, привело Энгельса к разбору главного вопроса философии - отношение мышления к бытию. И разбор этого вопроса он начал с осмысления истока возникновения верования в принципе.

Сославшись на отсутствие у людей в древности понятий о строении своего тела и природе сновидений, Энгельс сделал вывод о том, что они «делегировали» способность мыслить и ощущать не телесной субстанции – душе, ведь тело после смерти не могло ни мыслить, ни ощущать. Тут Энгельс видит причину возникновения мнения о бессмертности души.

Надо сказать, что именно в этом моменте стоит «водораздел» между материалистическим и трансцендентным воззрениями. Материалистическое воззрение считает, что мыслительная деятельность/сознание является «продуктом» работы мозга. Отсюда и поставленный вопрос Энгельсом об отношении восприятия окружающего мира к самому миру. Чтобы ответить на эти вопросы, Энгельсу приходится разбирать философскую мысль Гегеля, Юма, Канта и Фейербаха. Основным сравнением их мысли выступает способность осмысления действительности. Сравнение философских мнений по умолчанию не может привести к однозначному выводу, поэтому, Энгельс нашел простой выход из создавшейся ситуации. Он высказал тезис о том, что «самое же решительное опровержение этих, как и всех прочих, философских вывертов заключается в практике, именно в эксперименте и в промышленности». Энгельс полагает, что только подтверждение на практике может претендовать на объективность и единственно правильный вывод.

Конечно же, он приводит примеры производства того или иного «продукта», которые из «вещи в себе» превращаются в «вещи для нас». Однако, в этой методике осмысления отношения мысли и бытия есть существенный пробел. Если мысль по отношению к материи вторична и идет довод о том, что мысль – производная природы, значит ее также можно экспериментально получить, как любую другую вещь/продукт производства. Разве это возможно? Разве этому есть прецедент? Не было и нет. Энгельс, сознательно или нет, применил подмену понятий. Он привел примеры эксперимента и производства в сфере грубой материи, где из грубой материи получается грубо материальная вещь/продукт. Мысль же не относится к таковой. Вот если бы был пример трепанации черепа и нашли бы или извлекли бы человеческий сон, чувства или вообще любое видение, то довод Энгельса, и иже с ним, был бы корректен. Доказательство первичности материи и вторичности мысли/духа требует другого подхода, другой методики.

«Обосновав» первичность материи, Энгельс, для оправдания своего политического воззрения, критикует состояние материализма в том, что его адепты не рассматривают процесс – как непременное условие развития бытия. Энгельс отвергает цикличность существования природы и исторического процесса как необъективное обозрение. Именно сам процесс в бесконечность является главным концептом Энгельса. Через этот концепт он осмысливает, и материю, и философию, и историю, и науку, и общество. Отсюда и приверженность революции, как «двигателя» процесса в развитии социума.

Состояние материализма того времени не удовлетворяло Энгельса, в ч.н. философия Фейербаха. Причину неудовлетворения философией Фейербаха Энгельс видел в недоступности последних научных материалов, поэтому, к самому Фейербаху претензий не было. Более того, некоторые тезисы Фейербаха Энгельс вполне разделял. К примеру «исключительно естественнонаучный материализм составляет основу здания человеческого знания, но еще не самое здание». Взяв за основу материализм, Энгельс поставил цель воздвигнуть здание материализма, основанного на согласовании науки об обществе с материалистическим основанием «и перестроить ее соответственно этому основанию», что не дано было Фейербаху, по мнению Энгельса, из-за не полной свободы «от старых идеалистических пут, что признавал он сам, говоря: «Идя назад, я с материалистами; идя вперед, я не с ними».

ГЛАВА 3

Энгельс не разделал идеализм Фейербаха в плане изменения религии. Энгельс резюмировал объяснение религии Фейербахом следующим образом: «по учению Фейербаха, религия есть основанное на чувстве, сердечное отношение между человеком и человеком, которое до сих пор искало свою истину в фантастическом отражении действительности, - при посредстве одного или многих богов, этих фантастических отражений человеческих свойств, - а теперь непосредственно и прямо находит ее в любви между «я» и «ты». И таким образом, у Фейербаха, в конце концов, половая любовь становится одной из самых высших, если не самой высшей формой исповедания его новой религии».

Энгельс вполне резонно сетует на неудачную попытку перенаправить чувства, идущие от человека к Богу, к связи между людьми, где главным источником связи выступало бы сердце. Не могут чувственные связи между людьми заменить веру в трансцендентное. Человеческие чувства, завязанные только на отношениях между людьми, не позволяют устремить взор во «вне тотального все». Вся история человечества показывает это неотъемлемое стремление к потустороннему и очевидно, что драйвером этого стремления не являются чисто половые чувства, а нечто другое. Энгельс вполне ясно понимал невозможность подмены религии как таковой сердечными отношениями. Энгельсу было легче совсем убрать религию из обихода как ненужную, отслужившую игрушку людей в следствии естественного процесса взросления. 

Энгельс не согласен с Фейербахом в том, что периоды человечества изменялись с изменениями в религии. Энгельс считал, что все изменения были революционными, но под флагами той или иной религии, которые были искусственно созданными. В религиях он видел лишь инструмент управления для борьбы за власть. Однако, в то время, когда наука достигла определенного уровня, необходимости в религии он не видел и отказывал любому идеализму. 

Стремясь заменить веру чувственными отношениями, Фейербах видел их главным критерием – мораль. Сравнивая описанную Фейербахом мораль с гегелевской этикой, Энгельс видел очевидное превосходство Гегеля, ведь его этика охватывала право, мораль, нравственность, семью, общество и государство. Мораль Фейербаха в этом отношении была довольно бедной философией.

Главная претензия Энгельса заключалась в том, что Фейербах ориентировался на абстракцию, не реализуемой в действительном мире. Причину он видел в отсутствии знаний в науках и изучении истории. Этот пробел, по мнению Энгельса, впервые начал заполнять Маркс в книге «Святое семейство». Энгельс считал необходимым перейти от абстрактного человека к реальному, через призму его исторического развития. 

ГЛАВА 4

Основной ошибкой философов от Штрауса до Фейербаха, «отпрысками гегелевской философии», Энгельс считал ограниченность чисто философской почвой. В этом проявилась вся логика энгельсовской мысли – первично стремление, а все остальное должно было подстроено под это. Стремление к революционной смене политико-экономического уклада не могло обрести поддержку из философии того времени. Главенствующим в Европе была философия Гегеля и, отдавая должное его гению, Энгельсу пришлось не просто отбросить ее, как это сделал Фейербах, а разобрать и указать основную ошибку гегелевской мысли – абсолютная идея, которая, по его мнению, просто не существует.

Абсолютную идею Энгельс рассматривал как некую абстракцию, не имеющей никакой связи с действительностью. Для Энгельса объективной истиной воспринималось состояние «здесь и сейчас», сформированное историческим процессом. Такое воззрение мог поддержать только материализм - «оппонент» первичности мысли и духа. Именно материализм должен был совершить разрыв с гегелевской философией и этот разрыв Энгельс связывает с именем Маркса.

Разрыв с гегелевской философией был начат с переосмысления его диалектики. Было замечено, что «у Гегеля диалектика есть саморазвитие понятия», где в действительных вещах отображались ступени абсолютного понятия, развивающееся по направлению к себе и, через «отчуждение», стремящееся прийти от бессознательной природы к самосознанию в человеке. Переосмысление заключалось только в замене абсолютного понятия материей, а диалектику оставили как объяснение процесса ее развития. Раз нет абсолютной идеи, нет и конечной точки, отсюда и «великая основная мысль», что мир – совокупность процессов с беспрерывным изменением всего и вся. Энгельс считал, что нет ничего законченного и окончательного. Свое мнение Энгельс подкрепляет тремя открытиями того времени: открытие клетки, превращение энергии и дарвиновское развитие от простого к сложному.

Все это позволило Энгельсу постулировать «общую картину природы как связного целого». Он объяснял, что отсутствие научных знаний прежде и порождало выдумывать фантастические связи явлений. Однако, Энгельс обошел объяснения причины «связного целого». И это понятно, ведь пришлось бы наделять материю разумом и самосознанием, а это означало возврат к гегелевской философии, к первичности мысли и духа пред материей. Отход от осмысления четкого порядка в природе был оформлен отвлечением внимания на науку, на эмпирический опыт, которые позволял выявить только проявление материи.  

Применяя общее положение к природе и истории общества – исторический процесс развития, Энгельс разделяет их по принципу обладания (в истории общества), либо отсутствия (в природе) сознательной цели. Следуя парадигме первичности бытия пред сознанием, Энгельс считал, что и в сознательной сфере, как и в природе, главенствует случай, подчиненный внутренним скрытым законам действительности. Конечно же, Энгельс этих законов не знал, поэтому и была поставлена цель открытия этих законов с помощью науки. По факту, Энгельс, отбросив философию идеализма, без достаточных оснований принял за аксиому материализм. Все было отдано на откуп системе случайностей, закономерность которых только предстояло открыть. Такой подход к осмыслению истины напротив отдаляет от объективности. Если ориентироваться на эмпирику, то строгий порядок в природе, законы существования материи напрямую гласят о разумном начале, о сознательном инициировании порядка и законов. Если бытие производит сознание, значит оно само должно им обладать, либо обладать чем-то более совершенным, чем сознание. Ни один эмпирический эксперимент не доказывал обратного хода. Всегда опыт показывал (и показывает) первичность мысли пред продуктом/результатом. Дабы оправдать несостоятельность материализма, Энгельсу пришлось сослаться на вымышленную случайность и на будущие открытия, что так же входит в категорию фантазий. Чем в таком случае отличается мысль Энгельса от критикуемой им же религиозной мысли? По его же утверждениям, люди, за неимением знаний о природе и теле, для осмысления выдумали фантастические теории и верили в них. Но именно так же Энгельс верит выдуманной случайности и еще не открытым законам материи. И там, и там первична вера в не существующее (опять согласно логике Энгельса).

Энгельс считал необходимым изучение побудительных сил, двигающих историческими личностями и массами, не смыслами из вне, а смыслами самой истории. В этом тезисе Энгельс попал в логическую ловушку, условия для которой он сам же и задекларировал. Раз драйвером истории является столкновение сознательных стремлений, значит и общий ход истории подчинен совокупному сознательному стремлению всех людей, а значит источник исторического процесса находится в мысли/духе, а не в материи/природе. И снова встает вопрос первичности мысли/духа и материи/природы. С одной стороны, нет доказательств того, что бессознательное может генерировать сознательное, с другой стороны, если первична материя, то и в историческом процессе бессознательная природа должна производить сознательные стремления людей, доказательство чего так же у Энгельса нет.      

Далее, Энгельс рассматривает классовые отношения, логику развития и причину конфликта между ними. Цель данного отзыва заключается в резюмировании философских основ мировоззрения Энгельса, но не разбор выводов отношений в социально среде. Поэтому, отзыв на классовые отношения и объяснение роли государства составлен не будет.

Размышляя о «природе» возникновения религии, Энгельс утверждает, что она «отстоит от материальной жизни и кажется наиболее чуждой ей». Довольно спорный тезис, ведь сам Энгельс утверждает, что «религия возникла в самые первобытные времена из самых невежественных, темных, первобытных представлений людей о своей собственной и об окружающей их внешней природе». На сколько люди знали окружающий мир, на столько и была развита материальная жизнь и именно на столько же и было развито язычество. Если точнее, описание и объяснение всего с позиции язычества. Я намеренно использовал определение «язычество», потому что именно оно отражало первобытное представление (не только первобытное, а в принципе эмпирическое ощущение человека, которое не ушло и у наших современников в 21 веке) человека о бытие. Религии возникли только после появления посланников Бога среди того или иного народа. Вернее, после их смерти, как мимикрия жреческого сословия с корректировкой трансцендентной вести в сторону языческих концепций. Язычество само по себе ограничено этим миром и по умолчанию не может генерировать трансцендентные причины бытия. Да, язычество описывает сверхъестественное проявление, но в лоне бытийного смысла, бытийной логики понимания (божества, полубожества и т.п.). Посланники же Бога приносили весть, которую нельзя было получить просто размышлением, применением логики и уж тем более, из опыта существования.

Конечно, Энгельс ставит в один ряд божественную весть с народным язычеством. Так удобнее оправдать свое мировоззрение. Легче всего отвергнуть статус посланников и объяснить причину их прихода вымышленными мотивами. Иначе, пришлось бы вникать в суть доносимых смыслов посланниками, которые не вписываются в выстроенную материалистическую систему мировоззрения. И в этом вопросе прослеживается первенство мнения пред объективностью. Желание «натянуть» свою карту мира на все и вся не позволило вникнуть в основу трансцендентной информации и сделать соответствующие выводы, сформировать мировоззрение.   

Несомненно, что религии (в первую очередь) и верования (в меньшей степени) создавались как системы управления массами. Бесконтактное управление зиждется на манипуляции сознанием людей, основанное на языческой психологии при помощи множества обрядовости, суеверий, запретов и регламентаций всех сторон жизни. В этом смысле Энгельс прав, что развитие религий обуславливалось экономическим развитием общества и целями управленческой элиты. Описываемое Энгельсом логика исторических процессов, в основном связанных с политико-экономическими изменениями в общем имеет под собой основание, но только в парадигме человеческих религий. Религиозные проекты, будучи используемыми не одну тысячу лет, в определенный момент уже не могли в полной мере защищать интересы ключевых экономических бенефициаров, отсюда и попытка реформации и параллельно разработка материалистической системы мировоззрения.

Материализм снимал мешающие религиозные барьеры на пути к капиталистическому развитию, ведь религиозный ренессанс не решал главную проблему – контролируемое потребление. Только материалистическое воззрение открывало дверь в неограниченное потребление – главной цели капиталистической экономики. Капиталистическая экономика не возможна без увеличения производства и прибыли, что невозможно при самоограничении человеком потребления. Только установка на потребление, как главной ценности в жизни, позволяло (и позволяет) существовать экстенсивному развитию капитализма. Религии в этом смысле, будучи инструментом манипуляции, все же сохраняли некоторые ограничения пред безграничным потреблением. Это противостояние больше обусловлено экономическими причинами, подобными противостоянию рабовладельческого строя с феодальным, а феодального с капиталистическим. Для снятия барьеров, необходимо было разрушить мировоззренческую основу религии в принципе. Все остальное было как говорится делом техники.